Читаем без скачивания Глубина [сборник] - Сергей Лукьяненко

— Падла, не ругайся, — живым человеческим голосом отвечает «стандартный программист».

Ничего себе призыв не ругаться!

— Ничего, не маленький уже, — косясь на конопатого «Артема», бормочет Антон. Но тон все-таки сбавляет. — Обязаны мы его уговорить…

И в этот момент меня наконец-то замечают. Скучающий «Артем» оглядывается, видит меня и бормочет:

— Ну вот, дождались… Чингиз, гости!

1001

Удивляться на самом-то деле нечему.

Если есть канал «наружу», через который Антон Стеков покидал тюрьму, то он работает и в обратную сторону. Ну а выбрать в качестве тел марионеток, разыгрывающих перед Стековым свой убогий спектакль, более чем разумно. Унылый стандартный программист ничем не похож на Чингиза. Но это он. А в шкуре парнишки, наверное, тот юноша, что был с ним в машине.

Я захожу в комнату, сажусь на диван. Пытаться арестовать незваных визитеров — бесполезно. Это будет как раз тот самый «шум», который хотел поднять Чингиз. Томилин, видимо, не в силах перекрыть неизвестный канал и поэтому закрывает на него глаза.

— Карина, вы знали, что мы здесь? — спрашивает Чингиз. В чужом теле он угадывается только по интонациям голоса.

— Нет. Я хотела поговорить с Антоном.

Заключенный Стеков досадливо крякает и подходит ко мне.

Поправляет толстым пальцем очки и произносит:

— Вы уж извините меня, Карина.

— За что? — удивляюсь я.

— За то, что втянули вас в это дело. Моя была идея, если честно.

— Не помню, чтобы меня куда-то втягивали.

— Понимаете, — у Стекова по-прежнему смущенный вид интеллигента, отдавившего кому-то ногу в трамвае, — мы полагали, что персонал тюрьмы сам отреагирует на побеги. Но они замолчали этот факт. Как только поняли, что своими силами изолировать меня не смогут, — перестали обращать внимание на побеги. Пришлось подкинуть информацию о побегах на тот уровень руководства МВД, который не посвящен в проект… в результате вас и отправили с инспекцией…

Вот оно что!

Я как-то и не задавалась вопросом, откуда появилась информация о неладах в виртуальной тюрьме. А ее, оказывается, распространили сами заключенные.

— Не надо извиняться, Антон, — говорю я. — Я выполняла свою работу. Вся ваша затея была ребячеством. Но за нее вы сами себя наказали — лишением свободы.

— Не беда. Неограниченной свободы не существует, — философски отвечает Стеков. — Вы убедились, что цель этого… этого аттракциона — эксперименты по созданию дайверов?

— Антон! — вмешивается Чингиз. — Бессмысленно. Карина все понимает, но она не на нашей стороне.

— Кажется, не только я? — не удерживаюсь от иронии.

Против ожиданий они не спорят.

— Не только, — соглашается Чингиз. — У нас есть друг… он дайвер. Но его способности особого рода, они уникальны. Он может уничтожить тюрьму. Может сделать так, что никто из заключенных не станет дайвером.

— Откуда такие таланты? — спрашиваю я. Лицо Чингиза серьезно, но в сказанное мне не верится.

Чингиз пожимает плечами:

— Так уж получилось… он работает непосредственно с глубиной. Но он не хочет вмешиваться.

— Почему? — спрашиваю я с любопытством. Оставим восторженные эпитеты на совести Чингиза, допустим, что его друг и впрямь настолько силен.

— Он сказал почти то же, что и ты, Карина. — Чингиз смотрит на меня из зрачков «стандартного программиста». — Что нельзя смешивать настоящий мир и глубину. Что виртуальность — это новое общество, новая реальность, мир без государственных границ и языковых барьеров. Нейтральная территория, как принято говорить. Уголок будущего, тянущийся в наше время. Глубина выстроит себя сама, ее обитатели решат, что принять, а что отбросить.

— Молодец ваш друг.

— Какое-то время я подозревал, что ты — лишь одна из его масок, — признается Чингиз.

Пожимаю плечами. Бывает. Матрица поехала.

— Ты будешь наблюдать за экспериментом? — спрашивает Чингиз после паузы.

— Буду.

— Мы тоже, — кивает Чингиз. — Над Антоном экспериментов проводить не собираются. Сегодня назначены лишь три подопытных кролика.

Да, в недрах правительственного сервера Чингиз себя чувствует как дома. Но я не возмущаюсь, а задаю вопрос:

— И кто они?

— Их тебе демонстрировали. Убийца, который хочет приручить лисенка. Водитель, совершивший наезд. И еще один убийца, запертый в пустом городе.

— Ты даже знаешь, что с ними сделают? — спрашиваю я.

— Знаю. Лисенок умрет. Под колеса грузовика снова попадут двое детей. Убийца найдет умирающую женщину.

— Я их всех видела… — с удивлением говорю я. — Всех троих…

— Наверное, подполковник хочет сделать приятный сюрприз. — «Стандартный программист» улыбается жесткой улыбкой Чингиза. И я вдруг понимаю — он тоже готовит свои сюрпризы. Что бы ни говорили я или тот здравомыслящий супердайвер, но Чингиз из тех людей, которых невозможно остановить. Даже если он согласится, что глубина сама примет решение, это его не смутит.

Он просто объявит себя глубиной.

И будет решать за всех.

— Я вас покину, господа, — произношу я и встаю. Паренек в разговор так и не встревал — забавляется в углу комнаты со старой головоломкой, «кубиком Рубика». Антон Стеков печально смотрит на меня, временами беззвучно вздыхая. Ну а Чингиз в теле «стандартного программиста» — всего лишь говорящая кукла. — Антон, только один вопрос…

— Да? — скорбно спрашивает Стеков.

— Какого черта вы на все это пошли? Нет, я понимаю, высокие принципы, антигосударственные настроения, ваша натура анархиста… я прочитала личное дело. Но на полгода сесть в тюрьму! Зачем вам это?

Вопрос попадает в точку. Стеков начинает мяться, оглядывается на своих товарищей и даже словно бы немного краснеет.

— За вами еще что-то тянется? — спрашиваю я в лоб. — От чего вы прячетесь в тюрьме? Другое преступление или бандиты…

— О Господи, ну что за настырная женщина! — громко вопрошает Стеков. — Вот почему!

И он щиплет себя за могучее брюхо.

Ничего не понимаю, стою и растерянно взираю на смущенного, а оттого шумного и немного агрессивного хакера.

— Распустился я в последнее время! — с горечью сообщает Стеков. — Пузо отрастил, мотоцикл под задницей трещит, девушки в лицо смеются. Ты бы раньше меня видела, детка, я же стройный был, как молодой тополек! Ну нет у меня лишней силы воли, как выпью пива, так сразу аппетит разбирает. Пятнадцать килограммов за год набрал. Даже к врачу пошел, а тот говорит: полгода строгой диеты… разве ж я выдержу! А тут такая халява: питание строго по минимальным нормам, между едой куска не перехватишь, о пиве и вовсе забудь…

— Ну ты и крейзи! — радостно орет «сын стандартного программиста».

А Чингиз — тот и вовсе замирает в остолбенении.

Никогда не поверю!

Сесть в тюрьму, чтобы сбросить лишний вес!

— До чего дошло, книги про целлюлит стал читать, калории съеденные на калькуляторе высчитывал, из бани не вылезал, — продолжает убиваться Стеков. — Пробежки по утрам, прогулки перед сном… только аппетит нагуливал…

Тихо-тихо я пячусь к выходу.

Пожалуй, Антон Стеков и впрямь настолько нестандартный человек, что мог бы сесть на государственную диету…

А если и нет — то он не упустит случая поиздеваться над своими тюремщиками, высказывая такую версию.

— Психи! — только и говорю я, выскакивая из «внутренней Монголии» Антона Стекова.

И запоздало понимаю, что выдала реакцию, достойную шестнадцатилетнего оболтуса.

Сумасшедший дом. Нет, все мы, проводящие в глубине десятки часов, немного спятили. Но эта троица — совсем уж крайний случай!

Охранник моим пребыванием в камере Стекова не интересуется. Либо не знает, что на самом деле там творится, либо получил инструкции не вмешиваться. В кабинет Томилина я возвращаюсь за полчаса до назначенного срока.

Почему-то подсознательно я ожидаю увидеть там новые лица. Каких-нибудь высоких чинов, с натужной улыбкой напяливших шлем перед входом в глубину и теперь ведущих себя будто дети на конфетной фабрике.

Но Томилин один. Все-таки дело слишком скользкое, чтобы вышестоящие лица рискнули присутствовать. Попахивает от происходящего экспериментами на людях, ох как попахивает.

— Садитесь, Карина. — С прежней любезностью подполковник улыбается мне. Герани на столе уже нет, намеки кончились. — Как ваша экскурсия?

Видел ли он то, что происходило в камере Стекова?

Если хотел, то видел.

Значит, исходить надо именно из этого.

— Более чем полезная, — говорю я, и Томилин на мгновение хмурится. Пускай покрутит в голове разговор, попытается понять, что же меня заинтересовало. — Скажите, а что следует предпринять персоналу тюрьмы, обнаружив проникновение в тюрьму?